На мгновение группа стояла ошеломленная объявлением преподавателя. После чего все начали сразу говорить.
"Никаких номеров? А как мы почистим зубы?"
"Или примем ванну?"
"Или подстрижём ногти?"
"Или будем спать?"
"Подождите! Подождите! Подождите!" ответил Доктор Бэгли. Он поднял руки, успокаивая их. "Менеджер отеля уверил меня, что предпримет все попытки, что мы получили надлежащее помещение в другом отеле. Он понимает, что мы - жертвы практических шутников. Теперь, если мы будем держать головы, мы можем выкарабкаться. Так что давайте возвратимся во внутрь и давайте расплескаем немного воды на лицах в туалетах лобби и немного освежимся. Мы будем обедать, в то время как отель будет охранять наш багаж и делать другие приготовления."
"Извините меня, Господин профессор." Спикер был довольно крепким человеком с огромными, темными усами и легкой улыбчивой манерой. "Извините меня. Профессор Бэгли? Я подслушал Вашу беседу с портье, когда Вы зарегистрировались. Разрешите мне представляться. Я - господин Адольф Гаттермен. Я думаю, что я в состоянии Вам помочь."
Нерешительно, преподаватель протянул свою руку. "Рад знакомству. Но я думаю, что мы сами позаботимся о себе."
Господин Гаттермен выглядел печальным. "О, профессор, извините меня, но я не думаю,что это так. Конечно, отель попробует помочь. Но это - разгар туристического сезона. Каждый отель переполнен!" Он засмеялся и сделал широкий жест. "Отель не поможет Вам. Но я смогу помочь."
Доктор Бэгли, очевидно, становился раздражаемым настойчивой манерой господина Гаттермена. ", Ну, возможно, это так,"сказал он, немного прохладно, "но позвольте нам дать шанс отелю. Теперь, если Вы извините меня, мои люди голодны. Мы должны пойти на обед."
Идя в ногу с преподавателем, господин Гаттермен не должен был быть отложен. "Превосходная идея," кричал он, ударя его по спине. "Я тоже голоден. Я присоединюсь к Вам и объясню, как я смогу Вам помочь."
Оставленный на произвол судьбы, преподаватель вызвал улыбку и кивнул, будучи слишком воспитанным, чтобы быть грубым даже при том, что господин Гаттермен, очевидно, оказывался вредитель.
Когда они прошли мимо стола, господин Гаттермен получил вид раздражения от менеджера. Толстый человек ответил на это широкой улыбкой и сказал быстро развивающимся голосом, "Да, это - позор, что у нас есть отели в Зальцбурге, которые не в состоянии соблюдать их резервирование, но в каждом барреле всегда есть несколько гнилых яблок."
Менеджер, наблюдая за господином Гаттерменом, фактически взявший на себя ответственность за группу профессора Бэгли, схватил свой карандаш, в гневе.
Затем, в столовой, господин Гаттермен продолжил объяснять, о чём его никто не просил.
"Я нахожусь в недвижимом имуществе," объявил он, "и я имею дело в свойствах на всем протяжении Австрии. Случилось так, что я знаю очень хороший, небольшой отель за несколько футов отсюда. Я зарезервировал большое количество комнат, больше двадцати, для другой группы, которая отказалась только этим утром. Я предлагаю Вам эти комнаты."
Предложение было заманчиво, но преподаватель, полностью отложенный громкой, агрессивной манерой человека недвижимого имущества, отказался согласиться. "Как я сказал прежде," он повторился вежливо, "я буду ждать помощи от отеля."
"Как угодно, профессору, как угодно," быстро рос агент по продаже недвижимости, снова похлопав преподавателя по спине.
Джордж наклонилась и шепнула Нэнси, "Я думаю, когда он будет бить профессора ещё раз-это будет насилием."
Нэнси кивнула. "Вы знаете, Джордж, я думаю, что видела господина Гаттермена прежде, но я не знаю где."
Джордж посмотрела на агента по продаже недвижимости. "Хм. Если я когда-либо видела "две сотни пятидесяти фунтов", шестифутового человека с большими, темными усами и громким голосом как у него,то я думаю, что запомнила бы где."
Когда они говорили, господин Гаттермен поддерживал на высоком уровне бегущий огонь беседы — или, скорее монолог — поскольку он рассказал бедные шутки, обеспечил большую часть смеха, затем жаловался на плохое обслуживание и хвастал о его обширном богатстве. К тому времени, когда обед был закончен, все полностью были сыты им по горло.
К их удивлению, однако, он взял чек,предназначенный группе, и заплатил за всех прежде, чем любой узнал то, что он сделал.Затем он вывел студентов из ресторана назад к столу менеджера отеля, где он громко позвонил в звонок, несмотря на то, что менеджер стоял на расстоянии меньше чем в три фута.
"Небольшую услугу, пожалуйста,"грохотал он.
"Что, господин Гаттермен,"спросил пронизывающе менеджер.
"Я хотел узнать, получили ли Вы комнаты для моих друзей в туре профессора Бэгли. В противном случае я буду сопровождать этих неудачных людей в свой отель и видеть, что их рассматривают, как всех гостей в Зальцбурге. Я говорю Вам, господину Шенбургу, Ваш отель - позор стране. Позор!"
"Хорёк!" шипел менеджер отеля. "Как Вы смеете ходить сюда и так вести себя. Брукнер! Брукнер!" Зашёл высокий, сильный молодой швейцар, шагая через комнату. "Выпроводите господина Гаттермена из отеля."
Господин Гаттермен,сверкнул глупой улыбкой, поднимая обе руки. "Это не будет необходимо. Я уезжаю. Но Вы, мои друзья," сказал он, поворачиваясь к профессору Бэгли и его группе, "можете встретить меня на тротуаре после того, как это некомпетентный выдаст Вам дурные вести."
С расцветом господин Гаттермен поковылял через дверь и затем на улицу. Менеджер, покрасневший от смущения, повернулся к преподавателю.
"Сэр, я огорчен, что должен Вам сказать, что я не могу найти для Вас помещение. Поверьте мне, если я смог бы сделать что-нибудь, чтобы восполнить эту ужасную ошибку, я был бы."
Преподаватель кивнул и потер подбородок. "Что Вы предлагаете, чтобы мы сделали? Мы должны спать. Завтра мы начинаем наш тур здесь в этом городе."
Менеджер провёл рукой по глазам. "Многое,как мне не больно," сказал он, "Я думаю, что Вы должны принять предложение господина Гаттермена."
Неохотно, преподаватель согласился, и несчастная группа выходила друг за другом на тротуар, где господин Гаттермен, абсолютно невозмутимый его недавним выводом из отеля, ждал с улыбкой и медвежьей хваткой обнял преподавателя.
"Теперь", грохотал он, "Вы пойдёте со мной, и Вас будут рассматривать как чтимых гостей." Подавленная, группа следовала за господином Гаттерменом вниз по улице, инструктируя водителя автобуса,чтобы он принес их сумки как можно скорее.
К их удивлению отель, хотя был маленький,но был чист, опрятен, и приятен по внешности. Нэнси, Бесс, и Джордж назначили большую комната с двухъярусными кроватями. Их сумки прибыли,когда они проверяли матрацы и проверяли, работали ли водные краны.
Оставляя других девочек, чтобы распаковать вещи, Нэнси пошла вниз, чтобы позвонить своему отцу. Но когда она достигла телефонов в лобби, она нашла, что они использовались и будут использоваться в течение некоторого времени, так как перед ней была длинная линия ожидающих.
Клерк при исполнении служебных обязанностей показал ей жестом, чтобы приехать в стол и говорил ей, что, если она спешила, она могла бы использовать телефон-автомат на улице половина блока далеко. Нэнси благодарила его и поспешила из двери, поворачивая налево и идя по тихой, слабо освещенной улице, пока она не видела кабину. Это было на противоположной стороне, построенной против высокой каменной стены. Нэнси вступила, возилась для своих австрийских монет, и затем набирала номер своего дома в Речных Высотах.
"Привет!" Это был веселый, низкий голос ее отца, Карсона Дрю.
"Привет, папа!"
"И кем это могло бы быть?"
"Очень забавный. Кто еще называет Вас папой?"
Адвокат смеялся. "Как Вы, дорогой? Как Вам нравится Австрия?"
"Красивый. Но до сих пор наш водитель автобуса был похищен, автомобиль почти переехал Неда, человек попытался украсть багаж преподавателя, и кто-то отменил наши бронирования мест в гостинице."
Ее отец стонал. "Ну, Это походит на типичную поездку для моей Нэнси. Вы знаете, почему все эти вещи происходили?"
Нэнси колебалась. Доктор Бэгли поклялся ее тайне о сиротах, и она не могла нарушить свое обещание. "Хорошо", она сказала, "скажем, я работаю над этим, папа. Но скажите мне о Вене и украденному фильму. Это кажется захватывающим."
Карсон Дрю продолжил обрисовывать в общих чертах случай. Курт Кесслер, отмеченный режиссер из восточноевропейской страны, перешел на сторону Америки за больше чем год до этого. Ему удалось вывезти контрабандой несколько ценных шатаний фильма, который он с тех пор отредактировал в документальный фильм, осуждающий притеснение прав человека в его родине. Фильм был введен в очень важный кинофестиваль, который будет проводиться в Вене в течение ближайшей недели.
"Этим утром" сказал Карсон Дрю, "Kessler получил требование от фестивальных властей. Его фильм был украден. Если не, может возвратить это к утру среды, мир не будет видеть или слышать его историю."
"Но почему он не может получить другую печать, сделанную из отрицания и порыва это в Вену?" детектив женского пола спросил.
"Он думал об этом, конечно," ее отец сказал. "К сожалению, кто-то с другой стороны думал об этом, также. Kessler сделал ошибку отъезда его отрицания в лаборатории для того, чтобы напечатать. Он должен был остаться с этим, чтобы защитить это. Но он не сделал, и час спустя сожженная до тла лаборатория. Отрицание было разрушено. Украденный фильм, если это все еще существует, является единственной копией Пленного Свидетеля Курта Кесслера."
Нэнси свистела. "Но если правительственные враги украли это," сказала она, "разве Вы не думаете, что они разрушили это сразу же или по крайней мере вынули это из Австрии? В конце концов тот огонь в лаборатории был, вероятно, случаем поджога."
"Право", сказал г-н Дрю.
"Таким образом, мы находимся, вероятно, на погоне за недостижимым," сказала Нэнси, несколько удрученный.
"Нет, я не думаю так. У меня есть причина полагать, что враги Кесслера проявят хорошую заботу о фильме, потому что они хотят обменять это на что-то еще более ценное им."
"Но что?"
"Это", адвокат сказал, "то, что моя красивая, талантливая дочь оказывается перед необходимостью выяснять."
"Я ценю комплимент, папу, но в чем я нуждаюсь, некоторое тело, ведет."
Карсон Дрю вздыхал. "Ну, Мне жаль, что у меня не было некоторых. Лучшим, который я могу предложить, является один контакт. Его зовут Рихард Эрнст и он - чиновник на кинофестивале, который может сказать Вам детали о воровстве. Свяжитесь с ним в фестивальном офисе. Это обо всем, что я могу сказать Вам. О, за исключением одной вещи. Будьте осторожны и не упустите двух вражеских сотрудников. Каждый высок, с тяжелой функциональностью со светлыми волосами и голубыми глазами. Другой является короче, проволочным. У него есть плохой цвет лица. Изъеденная кожа."
Нэнси почти понизила телефон. "О, папа, не говорят больше. Я думаю, что знаю веселую пару лично."
"Вы делаете!"
"Да. Мне жаль, что я не мог объяснить по телефону, но —" Нэнси остановилась. "Папа! Папа, Вы слышали это? Казалось будто кто-то выявлял эту линию."
Была длинная пауза, и затем голос ее отца проникал. "Это не возможно на этом конце, Нэнси. Помните, что нам построили нашу телефонную систему, чтобы сделать сигналы невозможными? И за большой счет, я мог бы добавить." Была другая пауза. "Нэнси, будьте осторожны. Если есть сигнал, это находится на Вашем конце."
Холод управлял спинным хребтом девочки. Она задавалась вопросом, как это, возможно, было сделано так быстро. Никто не знал, что она звонила от общественного телефона-автомата. Тогда она помнила, как портье определенно подозвал ее стола и сказал ей о телефоне-автомате. Это была установка!
"Папа", сказала она. "Папа?" Не было никакого ответа. Она покачивала крюк. "Папа, Вы можете услышать меня? Папа?" После нескольких секунд она сдавалась и пыталась набрать снова, но линия была абсолютно мертва теперь.
Когда она повесила трубку, что-то ударяло и очищало яростно через вершину телефона-автомата, и свет вышел. Внезапно, Нэнси оказалась одной на почти полностью затемненной улице как число высокого человека, перемещаемого медленно, целеустремленно, к ней.

Пятую главу я перевёл, выложу через несколько дней!